Экс-замглавы МИД России Андрей Федоров дал свои прогнозы по армяно-азербайджанскому урегулированию в 2023 году

Бывший заместитель министра иностранных дел России (1990-1991) Андрей Федоров в интервью «Москва-Баку» подводит итоги года в армяно-азербайджанском урегулировании.

- Мирный договор между Азербайджаном и Арменией в этом году так и не был подписан, хотя Баку выражал к этому готовность…

- С моей точки зрения, так сложилось, потому что еще не созрели условия. Для того, чтобы подписать такой договор, нужна взаимная готовность с двух сторон. И нужна решимость посредника.

Есть решимость Азербайджана, есть неготовность Армении и половинчатая позиция России. На данный момент для РФ затруднительно форсировать подписание мирного договора, ломая Ереван через колено. Москва не хочет этого делать по многим причинам. Это та ситуация в армяно-азербайджанском урегулировании, в которой мы сегодня оказались.

- А что мешает Еревану двигаться к нормализации и выполнять все достигнутые ранее договоренности?

- А Еревану мешает проблема Карабаха. Для многих в Армении вопрос о Карабахе остается открытым, говорится о том, что он требует дополнительного анализа. Что для решения его дальнейшей судьбы нужно вовлекать международные механизмы. Этот вопрос активно старается продавливать Франция. Поэтому я не вижу возможности изменить положение дел быстро.

- По поводу механизмов, ведь Ереван только в последние месяцы как-то активно стал об этом говорить. А в начале года мы помним, Пашинян говорил о том, что международное сообщество требует от Еревана снижения планки по статусу Карабаха. Как это сочетается?

- Ну это заявление Пашиняна, как вы и сказали, было в начале года. А в итоге год мы получили сложный. Это был не традиционный спокойный год, когда можно было договариваться, решать и т.д. Не нужно забывать, что и внутренние процеccы в Армении также развивались достаточно бурно и премьеру Армении не раз приходилось корректировать свою прежнюю озвученную публично позицию. И каждый раз аргументировать изменение позиции именно внешними факторами, а не внутренними.

- Получается, и западные партнеры помогали Еревану в течение года…

- Франция в первую очередь. Частично США. Просто у них другой подход. В отличие от Франции, в которой действуют лоббистские интересы армянской диаспоры, у Штатов есть стратегическое видение того, как действовать по Южному Кавказу и это гораздо более широкий геополитический взгляд, чем у Франции.

В США, особенно после визита Нэнси Пелоси в Ереван, стали говорить о том, что давайте дадим Армении деньги, давайте поддержим ее, получив в обмен выход Армении из ОДКБ. Так что там немного другая логика.

- Запад активно взялся в этом году за Армению. Мы видим на регулярной основе звонки и из США, Франции, Евросовета в Ереван и звонки обратные.

- Конечно, очень активно.

- Не ухудшилась ли, на Ваш взгляд ситуация в урегулировании к концу года, не превратилась ли она в сложный клубок?

- Она просто оказалась подвешенной. Ситуация висит и висит. И сдвинуть ее в ту или иную сторону достаточно сложно.

- От чего будет зависеть ее смещение в сторону… Хотя здесь тоже вопрос, в какую сторону…

- Чтобы сдвинуть ее в сторону, нужна более-менее реальная договоренность между Баку и Ереваном. Есть трехсторонние договоренности, достигнутые при посредничестве России. Но при этом реального процесса работы над мирным договором нет. Ну нет его. Сейчас Ереван старается весьма активно использовать внешний фактор для того, чтобы укрепить свои позиции и чтобы оттянуть любой реальный переговорный процесс.

- Лавров уже несколько раз указывал на то, что пражское заявление лидеров Азербайджана и Армении по сути дает возможность для урегулирования всех вопросов. И согласно этому документу получается, что Армения признает Карабах азербайджанским. На прошлой неделе глава российской дипломатии указал на то, что нет поводов к неподписанию мирного договора. Какие сигналы направляет глава российской дипломатии?

- Понимаете, в чем дело. По факту мирный договор – это итоговый документ, после подписания которого пути назад уже нет. Таких случаев в истории было уже немало. Возьмем даже те мирные договоры, которые Россия подписывала с некоторыми странами. Любой мирный договор, и мы это видим сейчас на примере проблемы РФ и Украины, подразумевает прежде всего вопрос о фиксировании границы. А фиксирование границы в мирном договоре является точкой невозврата. Ереван, судя по всему, к точке невозврата не готов.

Я бы не сказал, что Армения срывает переговоры, это немножко другое, она их затягивает. Ереван же не говорит, что все, нет, мы никогда ничего в будущем не будем подписывать. Затягивание переговорного процесса и выполнение трехсторонних договоренностей, параллельно с этим провоцирование повышенного внимания международного сообщества к теме Карабаха – это все очень выгодно Армении и работает на нее.

Глава российской дипломатии по понятным причинам заинтересован в миротворческом успехе, заинтересован довести начатое дело до конца. Как я и сказал, проблема заключается в том, что в нынешней ситуации возможности России надавить на Ереван, весьма ограничены. Последний саммит ОДКБ, а также ряд последующих шагов Армении это показали.

Тезисы Лаврова – это попытка подтолкнуть Армению. В Москве понимают, что в противном случае и Россия останется в подвешенном состоянии на южнокавказском треке. То есть вроде сделали много, и миротворцев разместили, и прочее, но выйти на финальную точку не можем. Россия заинтересована в финальной точке – мирном договоре. Потому что после этого мы уже сможем по-другому выстраивать отношения, говорить, что все, с данной проблемой закончили. Теперь давайте выстраивать новое геополитическое пространство на Южном Кавказе.

- Какова цель плана Армении по такому поведению?

- С их точки зрения это все-таки выделение Карабаха как отдельного субъекта. Придание ему статуса международной-признанной территории и его существования как части армянского государства.

- Ну это же объективно нереально. Реализация такого сценария спровоцирует крайне серьезные последствия, в которые будут вовлечены самые разные силы.

- Сейчас говорить, что реально, а что нереально очень сложно. Вопрос в другом, что к этой тактической цели Ереван движется. Но объективно действительно маловероятно, что возможен международно-признанный, независимый Нагорный Карабах. Я в это не верю, это невозможно. Но сохранение подвешенного статуса возможно вполне. Мы видим, как в Карабахе сейчас активизировались реваншистские силы, которые призывают бороться до конца. Бороться можно различными методами. Один из таких методов – дипломатическое затягивание. Ведь при определенной тактике переговоры можно вести очень долго. Мы это видели на протяжении порядка 25 лет армяно-азербайджанского урегулирования. Всегда можно найти дополнительные внешние факторы, которые могут остановить процесс.

- Ситуация на Лачинской дороге – это тоже намеренно смоделированная ситуация?

- Она пришла к той ситуации, к которой шла. На бумаге традиционно все красиво и прочно, но на практике - нет.

- Почему трехсторонняя встреча лидеров России, Азербайджана и Армении в Санкт-Петербурге прошла не официально, а в кулуарном формате?

- России не нужна официальная встреча, которая не даст результата.

- Как будет Москва в сложившейся вокруг урегулировании ситуации действовать в следующем году?

- Объективно говоря, ситуация между Арменией и Азербайджаном находится для России сейчас на фоне Украины на втором, если не на третьем плане. Думаю, в следующем году это будет вялотекущий процесс попыток посадить обе стороны за стол переговоров, стремление выйти на какое-то понимание, как должен выглядеть мирный договор и как он будет реализован. Не надо забывать и о том, что после заключения мирного договора парламенты стран-подписантов должны его еще ратифицировать. А где гарантия того, что парламент Армении его ратифицирует? Нет такой гарантии. Поэтому есть очень много непростых моментов, которые нужно учитывать. И понимать, что России тоже не хочется брать на себя какой-то риск додавливания ситуации, не будучи стопроцентно уверенной, что она додавится.

Для России принципиально важен результат. И когда Россия видит, что завтра не будет результата, то она сбавляет обороты. Когда видит, что результат возможен, она очень активно работает.

На движении в урегулировании играет и, мягко говоря, охлаждение, если не сказать больше, наших отношений с Западом. Россия видит, что Запад резко активизировался на южнокавказском направлении, пытается играть в свои игры. Но нам сейчас с Европой и США обсуждать эту тему вообще невозможно. Слишком много на армяно-азербайджанскую нормализацию играет внешних факторов. Вопрос стоит не столько о мирном договоре, сколько о тех внешних факторах, которые делают возможным или невозможным его подписание. Пока я вижу больше тех внешних факторов, которые тормозят процесс.

- А последовательная критика российских миротворцев Арменией – это попытка поставить России условие?

- Вы знаете, в Ереване очень рассчитывали на то, что размещение российских миротворцев в Карабахе станет дополнительным щитом для Армении. Этого не получилось, миротворцы стараются играть объективную, сбалансированную роль в поддержании мир. И в ответ на это возникает критика со стороны Армении, ожидания которой не оправдались. Поэтому Ереван продвигает идею, что российские миротворцы якобы не обеспечивают решение тех проблем, которые обозначает армянская сторона. В любом случае, без миротворцев ситуация была гораздо бы хуже.

Вся эта сложившаяся в урегулировании ситуация, понятно, теперь переходит на следующий год в копилку нерешенных проблем. Нерешенных и для России, и для Азербайджана, и для Армении.

- То есть прогнозы на следующий год в урегулировании больше со знаком минус, чем плюс?

- Нет. Не плюс и не минус. Я бы поставил знак неопределенности. Он наиболее объективно будет характеризовать ситуацию. Неопределенность, потому что логика тех шагов, о которых договорились уже и два года назад, и позже лидеры Азербайджана и Армении при посредничестве России, уже порушена. Уже все сроки вышли. Уже изменилась роль Запада в ряде вопросов. Никто не думал на момент подписания трехстороннего заявления в 2020 году, что будет такая активная и даже демонстративная поддержка Армении со стороны США. Поэтому эти сложные факторы прогнозируют на следующий год в армяно-азербайджанском процессе фактор неопределенности как потенциально превалирующий.

- Традиционный знак в армяно-азербайджанском урегулировании вновь вступает в силу… А если говорить о российско-азербайджанских отношениях – какими они были в 2022-м году?

- Они были хорошими, позитивными. И с моей точки зрения, самое главное, что несмотря на те проблемы, которые имели место, диалог на высшем уровне ни разу не был нарушен. Потому что лидеры России и Азербайджана являются определяющими игроками в процессе развития двусторонних отношений, реального их состояния, что бы ни происходило вокруг, кто бы ни пытался определять эти отношения иначе, чем они являются на самом деле. То, что вокруг – это «танцы с бубнами» и не больше. А диалог на высшем уровне в течение года был эффективным, конструктивным. Ни разу на этом уровне не было трений. Это очень важно.