Руслан Хасбулатов - "Москва-Баку": Наши отношения с Гейдаром Алиевым имели не только государственный, но и дружеский характер (видео)

3 января на 81-м году жизни скончался последний председатель Верховного совета РСФСР Руслан Хасбулатов. В 1990-е Хасбулатов сначала был сторонником на тот момент президента РФ Бориса Ельцина, затем его основным оппонентом. Стал автором воззвания «К гражданам России», осудившего действия ГКЧП во время августовского путча 1991 года. На протяжении практически 30 лет Хасбулатов возглавлял кафедру мировой экономики Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова.

Последовательно выступал за территориальную целостность Азербайджана, за скорейшее урегулирование карабахского конфликта и в целом установление мира на всем Кавказе. Неоднократно в своих интервью подчеркивал, что детонатором развала Советского Союза стал армянский сепаратизм и события вокруг Карабаха. Выступал за большую экономическую интеграцию государств СНГ, ЕАЭС, присоединение к Евразийскому экономическому союзу Азербайджана. Был большим другом Азербайджанской Республики, дружил с Гейдаром Алиевым.

«Москва-Баку» представляет одно из последних интервью Руслана Хасбулатова порталу.

Смотреть на Youtube

– Руслан Имранович, при каких обстоятельствах произошло ваше знакомство с Гейдаром Алиевым?

– В 1992-м году состоялся официальный визит в Турцию российской парламентской делегации, которую я возглавлял как председатель Верховного Совета РФ. Там мы и познакомились. Еще раньше, в 70-е годы, я конечно же заочно знал его как очень влиятельного члена Политбюро ЦК КПСС, заместителя Председателя Совета министров СССР Косыгина по социальной политике, курировавшего в том числе науку и высшее образование. Гейдар Алиевич очень поддерживал ученых и высшую школу, часто встречался с директорами научных институтов и ректорами вузов, многим помогал и оставил о себе добрую память. Но это были общие сведения, сложившиеся в период моей работы в ЦК комсомола и почерпнутые из общения с моими старыми друзьями, а также отзывов ученых из Академии Наук СССР, с которыми я дружил в те времена.

После распада СССР, одной из причин которого я считаю агрессивное устремление армянского руководства захватить Нагорный Карабах, приведшее к ужасной войне между двумя народами, Алиев был, как говорят, «не у дел». Но вскоре был призван руководителем Нахичевани. Какое-то время обязанности президента Азербайджана исполнял Иса Гамбар. Во время нашей недолгой встречи в Баку, Гамбар произвел на меня не очень хорошее впечатление. Затем пришел к власти Абульфаз Эльчибей, представитель литературной богемы, малопригодный для управления государством.

И вот я, во главе большой парламентской делегации РФ, прибывшей с официальным визитом в Турцию, встречаюсь с президентом страны Тургутом Озалом, премьером Сулейманом Демирелем, его замом по партии очаровательной госпожой Тансу Чиллер, с главой парламента и моим другом Хюсаметтином Джиндорук и прочими высокопоставленными лицами. Интерес к нашей делегации и ко мне был огромный.

– Для этого имелись какие-то особые причины или основания?

– Наверное это связано с тем, что я, второе лицо государства, был выходцем с Кавказа, а кавказский элемент в национальном составе Турции является весьма важным, жестко противостоящим арабо-курдскому влиянию. Этот интерес подогревался и в связи с моей лекцией в университете во время предыдущего визита, когда состоялся очень откровенный разговор, в котором я затронул вопросы внешней политики России во главе с президентом Ельциным.

На второй или третий день пребывания, уже ночью, когда я, основательно усталый, вернулся в резиденцию, ко мне заходят наш посол и мой помощник Гена Пересадченко (раньше он был помощником у Горбачева, но мы знакомы еще по совместной работе в ЦК ВЛКСМ). Они сообщают, что недалеко от нас отдыхает Гейдар Алиев, глава Нахичевани – это в порядке информации, никаких предложений не делают. Я немедленно поручаю Пересадченко связаться с Алиевым и сообщить ему, что еду к нему в гости – пусть позаботится о «шашлыке».

И посол, и мой помощник, конечно, в недоумении от такого спонтанного решения, пытаются даже отговорить, ссылаясь на протокол. Я возразил и сказал буквально следующее: «У нас на Кавказе существует древняя традиция – уважение не по должности, а по уму и старшинству. По обоим этим признакам Алиев меня превосходит, я обязан первым прийти к нему и засвидетельствовать свое уважение, без каких-либо политических переговоров».

Аргумент подействовал и через минут 10-15 я выехал к Алиеву. Он был тронут и очень удивлен. Когда мы поздоровались и крепко обнялись, Гейдар Алиевич даже немного расчувствовался. Вскоре подоспел превосходный шашлык, хозяин расслабился, много говорил о ситуации в Азербайджане, необходимости восстановления дружеских отношений с Россией, без которых немыслимо нормальное развитие его страны.

Провели мы время довольно долго, более 2-х часов. Ни о чем не договаривались, но обменялись личными телефонами, на всякий случай.

– А как восприняла ваш дипломатический экспромт принимающая страна?

– Самое удивительное произошло на следующий день. Я с мэром Стамбула должен был выехать в какой-то городок, недалеко от столицы, в котором живут выходцы с Северного Кавказа. В общем, это была турпоездка, отдых для меня, а российские депутаты знакомились с работой Великого собрания (парламента) Турции. Но еще за два часа до этого моему помощнику звонит начальник протокола парламента и просит принять господина Джиндурука, председателя Великого национального собрания Турции в моей резиденции. Я, естественно, соглашаюсь, хотя в полном недоумении – что могло случиться? В Москве вроде бы все в порядке, я непрерывно получаю сообщения, здесь тоже идет все, согласно программе. И вдруг такая незапланированная встреча. Не скрою – немного встревожился.

Прибывает Хюсаметтин Джиндорук, мы садимся завтракать. Он, как полагается, интересуется, как самочувствие, как проходит отдых, все ли живы-здоровы, довольна ли моя дочь Селима условиями? Затем осторожно делает мне еще один комплимент, заметив, что после трудного и напряженного рабочего дня я нашел в себе силы побродить по побережью и даже встретиться с Гейдаром Алиевым.

Тут я все понял и едва не рассмеялся. Оказывается, моя встреча с Алиевым и была причиной визита гостя. Посол Чернышев тоже признался, что это вызвало буквально шок в турецком руководстве – для чего это мы встречались? Они даже представить не могли подобный эпизод, как и я не догадывался, что мой визит встревожит руководителей Турции!

– Так чем же все закончилось? Надеюсь, это не вызвало дипломатический скандал?

– Я самым искренним образом объяснил Джиндоруку, что абсолютно никаких политических мотивов не было у меня при встрече с Алиевым, кроме как дани уважения к этому умному человеку, оставившему о себе память в русской интеллигенции как порядочного руководителя. А мне, как выходцу с Кавказа, не следует игнорировать наши вековые адаты – обычаи почитать старших, что предписывает и Коран, священная книга мусульман. Эти соображения, как показалось, убедили собеседника в моей правдивости и он с облегчением расслабился. Затем стал расспрашивать о ситуации на Кавказе, о руководителях, их отношениях с российским руководством.

Я отвечал так, как полагалось, поскольку никаких тайн в этом не было. И сказал господину Джиндорук, что Алиев – это будущий президент Азербайджана.

Наш посол, большая умница, позже признался мне, что турецкие руководители заподозрили, что в Москве решили свергнуть тогдашнего президента Азербайджана и поэтому я встретился с ним. «Но Вы, Руслан Имранович, убедили главу Парламента в том, что ваша встреча имела частный и даже эмоциональный характер», - сказал он.

Надо сказать, что Анкара задалась тогда вопросом: если влиятельный государственный деятель России встретился с Алиевым, имел с ним продолжительный разговор – это неспроста. Поэтому надо лучше изучить Гейдара Алиева.

Джиндорук повез меня к Сулейману Демирелю, который встретил меня ласково, долго не отпускал руку.

Затем поехали в резиденцию к Тансу Чиллер. После церемониальных выступлений меня пригласили на обед. Были замечательные блюда богатой турецкой кухни, возможно, самой лучшей в мире, поскольку она вобрала в себя все гастрономические шедевры покоренных стран.

Постепенно, медленно, но верно Тансу Чиллер тоже перешла к теме моего ночного путешествия к Алиеву. Вопросы задавались, следует отметить, очень деликатно. Но я хорошо понял озабоченность собеседников, сделавших ставку на тогдашнего правителя Азербайджана, и был искренен, поскольку никаких скрытых замыслов не имел. Поэтому намного легче вел беседу, чем мои оппоненты.

– Ваши разъяснения успокоили турецкую сторону?

– Я сказал, что как кавказский человек, мусульманин (хотя всецело являюсь российским интеллектуалом, воспитанным на великой русско-европейской культуре и верно служивший своему Отечеству) я искренне заинтересован в добрососедских, дружеских отношениях с великим турецким народом и его правительством. И если моя, не предусмотренная программой встреча с главой вилайета Азербайджана, господином Алиевым, вызвала Ваше недовольство, я приношу свои глубокие извинения.

Но одновременно хотел бы высказать некоторые соображения личного характера с точки зрения аналитика, а не официального представителя России, причем, в силу исключительно дружеского к Вам отношения.

Я сказал следующее: Во-первых, политический режим, сложившийся сегодня в Азербайджане, слабый и неустойчивый. Помощь со стороны Турции, какой бы она ни была масштабной, не может изменить ситуацию – слишком некомпетентны пришедшие к власти президент и его правительство. Это – представители, скажем так, «богемной культуры». Возможно, президент никогда в своей жизни не был на заводе или фабрике.

Во-вторых, они погрязли в коррупции, что заметно всем и поддержка народа быстро сокращается.

В-третьих, как мне сообщают наши аналитики, среди претендентов на президентство в Азербайджане самые большие шансы у Алиева.

И в-четвертых, президент России абсолютно не вмешивался ни в какие внутренние дела бывших республик СССР.

– И как они восприняли подобные соображения ?

– Мои высокопоставленные собеседники были в замешательстве. Тургут Озал говорит: «Но ведь он коммунист!». Я смеюсь и отвечаю: «Я тоже был коммунистом!». Госпожа Чиллер хохочет, – она так красиво смеялась, но задавала весьма практичные вопросы.

Рассудительная дама спрашивает: «Господин Председатель, мы все знаем, что Вы друг Турции. Знаем и то, что Вы хорошо владеете ситуацией в бывших республиках СССР. Скажите, если как Вы предсказываете, господин Алиев станет руководителем Азербайджана, он не станет создавать коммунистический строй, враждебный Турции»?

В ответ я тоже рассмеялся и сказал, что это уже невозможно: не только в Азербайджане, но и в других странах бывшего СССР. И умный Алиев это понимает очень хорошо. Что касается его возможной внешней политики - одно несомненно для меня – Алиев наладит дружественные отношения с Россией, поскольку слишком тесно он связан с нашей страной внутренне, как мне кажется, он считает Россию своей второй Родиной.

«А как с Турцией сложатся отношения»?!

Думаю, будет стремиться к самым дружественным отношениям с Турцией, поскольку он реалист, прагматик. И будет делать то, что полезно для России, и для Турции. Алиев как очень опытный менеджер высокого класса, лучше чем кто-либо другой, сможет вывести из кризиса свою страну. А сотрудничать с хорошо развивающимся государством всегда предпочтительнее, чем с бедной.

Вот такой разговор был у меня с турецкими руководителями. Вскоре Алиев стал президентом Азербайджана. И когда он прибыл в Москву с официальным визитом, то в первую очередь наведался в Верховный Совет, чем немало удивил кремлевских обитателей.

– Это был ответный жест вежливости, или вы решали какие-то практические задачи?

– Тогда в СМИ была актуализирована проблема с российскими военнослужащими, оказавшихся в плену за участие в войне за Нагорный Карабах и приговоренных в Баку к смертной казни. Обращение президента Ельцина с просьбой передачи их российским властям не имели успеха. Матери этих солдат обратились ко мне. Я направил к Гейдару Алиеву генерала Владислава Ачалова со своим письмом и просьбой вернуть этих обвиненных в Россию. Согласно тогдашней азербайджанской конституции, правом распоряжаться судьбами приговоренных к высшей мере наказания имел не президент, а парламент. Алиев предпринял немалые усилия, чтобы получить разрешение парламента выполнить мою просьбу, Ачалов вернулся с военнослужащими. Правда, ельцинисты представили это событие, как заслуга президента РФ.

– Больше между вами не было встреч?

– Был еще один запомнившийся мне эпизод. Как-то звонит Гейдар Алиевич, сообщает, что у его семьи пытаются отобрать столичную квартиру под выдуманным предлогом, что живущие в Москве дети Алиева, дескать, «иностранцы». Думаю, кто-то настойчиво продолжал вытеснять фамилию Алиева из Москвы. Я немедленно позвонил мэру Лужкову и попросил его закрыть эту тему, напомнив, что в Москве достаточно других проблем. Затем сообщил о разговоре Гейдару Алиевичу и сказал, что если что-то пойдет не так, пусть дети обращаются ко мне лично.

Так что, наши отношения имели не только межгосударственный, дипломатический, но и товарищеский, дружеский характер. Потому что мы хорошо понимали и уважительно относились к друг другу. И это помогало решать многие вопросы и снимать непреодолимые, как казалось, противоречия между нашими сторонами.